Люди с бар (биполярным аффективным расстройством) живут меньше, чем среднестатистическое население, в первую очередь из-за высокого риска самоубийств, связанного с депрессивными эпизодами. Эти люди испытывают эмоциональные колебания, которые затрудняют адаптацию к стрессовым ситуациям, что может привести к ухудшению качества жизни и общему психическому состоянию.
Кроме того, пациенты с бар часто имеют сопутствующие физические заболевания, такие как сердечно-сосудистые расстройства или метаболические нарушения, что также негативно сказывается на продолжительности жизни. Неправильное лечение и недостаточная поддержка со стороны родственников или общества могут усугублять эти проблемы, что в итоге приводит к более ранней смертности.
Исследование показало, что риск преждевременной смерти у людей с биполярным расстройством в шесть раз выше, чем у остальных
По данным работы, опубликованной в журнале BMJ Mental Health, лица, имеющие биполярное расстройство, характеризующееся сильными колебаниями настроения, сталкиваются с шестикратным увеличением вероятности преждевременной смерти по причинам, связанным с внешними факторами, такими как несчастные случаи, насилие и самоубийство, по сравнению с теми, кто не страдает данным заболеванием. У них в два раза выше вероятность смертельного исхода из-за заболеваний физического характера, значительной частью которого является злоупотребление алкоголем.
Хотя в разных странах фиксируется повышенная угроза преждевременной смерти среди людей с биполярным расстройством, точные причины этого явления и влияние физических недугов еще не полностью понимались.
Финские ученые исследовали национальные базы данных по медицинскому и социальному страхованию и проследили за состоянием здоровья всех пациентов, страдающих биполярным расстройством, в возрасте от 15 до 64 лет в период с 2004 по 2018 годы.
Чтобы выяснить степень избыточной смертности, непосредственно связанную с этим состоянием, исследователи вычислили соотношение фактически зафиксированных смертей в течение указанного периода (около восьми лет) среди людей с диагнозом биполярного расстройства к ожидаемому количеству смертей в общенациональной популяции Финляндии — стандартному коэффициенту смертности (SMR).
Участниками наблюдения стали 47 018 человек, имеющих биполярное расстройство, из которых средний возраст в начале исследования составил 38 лет. Более половины (57%) из них составляли женщины.
За период исследовательского наблюдения скончались 3,3 тысячи (7%) участников, в то время как в общей популяции произошло 141 536 смертей, что свидетельствует о шестиразовом увеличении риска смерти от внешних причин и удвоении смертности от соматических заболеваний.
Средний возраст на момент смерти равнялся 50 годам. Мужчины составили 65% от общего числа погибших. В 61% случаев причиной смерти являлись соматические недуги, в 39% — внешние факторы.
Среди смертей, обусловленных соматическими отклонениями, алкоголь оказался наиболее распространенной причиной, составив 29%, далее идут сердечно-сосудистые заболевания и инсульты (27%), онкологические болезни (22%), болезни органов дыхания (4%), диабет (2%) и расстройства поведения, вызванные зависимости от других веществ (1%).
Почти половина (48%) случаев связанных с алкоголем смертей была вызвана болезнями печени, затем следуют случайные алкогольные отравления (28%) и алкогольная зависимость (10%).
Среди смертей по внешним причинам наиболее распространены случаи самоубийств (58%), и почти половина (48%) из них была связана с передозировкой назначенными врачами психотропными средствами, включая лекарства для лечения биполярного расстройства.
В итоге, почти две трети (64%) из всех смертей были избыточными и находились в прямой связи с биполярным расстройством. Причем 51% смертей от соматических заболеваний оказались избыточными, в то время как для внешних причин этот показатель составил 83%.
Наибольшее количество избыточных смертей из-за соматических заболеваний было связано с употреблением алкоголя (40%), что в три раза выше, чем в основном населении, а также сердечно-сосудистые отклонения (26%) и онкология (10%).
Что касается избыточных смертей от внешних обстоятельств, 61% случаев составили самоубийства, что в восемь раз превышает средние показатели по стране.
Увеличение уровня избыточной смертности от внешних факторов наблюдалось во всех возрастных группах, однако среди лиц 15–44 лет основная причина была связана с внешними обстоятельствами, тогда как группы 45–64 лет продемонстрировали почти равноправный вклад как внешних, так и соматических факторов.
Исследователи отметили, что они исключили из анализа пациентов с диагнозом шизофрения и прочими психотическими состояниями, поэтому степень избыточной смертности от биполярного расстройства может быть недооценена. Установлено, что наличие в анамнезе постоянных психотических симптомов, бреда и галлюцинаций связано с увеличением рисков смерти.
Ранее главный хирург США Вивек Мурти опубликовал рекомендации, в которых утверждал, что употребление алкоголя повышает риск заболевания раком молочной железы, толстой кишки, печени и других онкологических заболеваний. Он также призвал разместить предупреждения о вреде алкоголя на упаковках.
Методы исследования
Для данного исследования была использована база данных национального медицинского страхования Тайваня. В числе участников оказались пациенты в возрасте от 5 до 84 лет, которым был поставлен диагноз биполярного аффективного расстройства в период с 2009 по 2019 годы.
Основной целью было выяснение выживаемости.
Полученные результаты
- Ожидаемая продолжительность жизни после постановки диагноза биполярного аффективного расстройства составила 26,79 лет, что на 15,08 лет меньше, чем у людей без этого расстройства.
- Показано, что с возрастом стоимость медицинского обслуживания для пациентов увеличивается как для мужчин, так и для женщин.
Таким образом, пациенты с биполярным аффективным расстройством в среднем живут на 15 лет меньше, чем представители общей популяции.
Источник: I. A. Malau, Y.-M. Chiu, H.-C. Chang, et al. Life Expectancy, Loss of Life Expectancy, and Lifetime Costs in Bipolar Disorder: A Nationwide Population-Based Study. Acta Psychiatrica Scandinavica (2025): 1–10.
«Маниакальная фаза сопровождается необоснованными расходами и кредитами»
«Помимо нижнего полюса настроения, существует и верхний — маниакальное состояние. Настроение поднимается без каких-либо видимых причин. У человека возникает высокая самооценка и интенсивная мыслительная и двигательная активности. Энергия растет.
Кажется, это замечательно, так как многие стремятся оказаться в таком состоянии! Однако у этого есть и обратная сторона. Активность высокая, но продуктивность страдает. Человек начинает много планов: заниматься ремонтом, писать научную работу, идти на работу. Он берется за множество дел, но завершает лишь единицы», — объясняет Ольга Башмакова.
Окружающие замечают эту необычную активность, однако сам человек может реагировать на критику с раздражением. Постепенно высокое настроение переходит в чрезмерную возбужденность. Человек не в состоянии усидеть на месте, ему необходимо постоянно быть в движении, речь становится быстрой, что затрудняет понимание. Он может проявлять агрессию и даже вступать в конфликты. В маниакальной фазе также характерны необоснованные траты и кредитные обязательства.
«Во время маниакальной фазы человек спит всего три-четыре часа в сутки, что, казалось бы, ему достаточно, но окружающим это может вызывать беспокойство. Из-за такого поведения страдает его близкий круг. Порой уговорить обратиться за помощью становится непросто», — добавляет психиатр.
Психиатрия знает множественные варианты протекания расстройства. Бывает, что наблюдаются только маниакальные фазы с периодами психического восстановления. Случается, что проявляются только депрессивные фазы, которые возникают спонтанно, углубляются и затем стихает. Фазы могут чередоваться, тогда медики говорят о классическом биполярном расстройстве.
Иногда фазы переходят одна в другую без восстановительных периодов: человек долго грустит и вдруг проявляет неимоверную активность. Этот случай считается более сложным для лечения. Если говорить о сроках смены циклов расстройства, у разных пациентов они могут весьма различаться. У одних фазы могут длиться месяцами, а у других — всего несколько недель.
«Люди могут испытывать верхний полюс настроения до 50 лет, после чего погружаются в глубокую депрессию»
«Некоторые индивиды могут долгое время жить с биполярным расстройством, не обращаясь за психиатрической помощью. Внешне их состояние может выглядеть вполне нормальным. Например, артисты и журналисты по своей профессии активны и общительны. Их поведение не вызывает подозрений, однако это может быть и маниакальная фаза биполярного расстройства, которая не достигает психотического уровня дезорганизации, о котором я говорила ранее.
Энергия может расходоваться в конструктивных направлениях, не нанося ущерба окружающим», — рассказывает специалист.
С возрастом маниакальные фазы становятся короче, а депрессивные, наоборот, становятся более частыми и глубокими. Человек, доживая до 50 лет, может пережить верхний полюс настроения, после чего погружается в сильную депрессию. Именно в этот момент он может обратиться к врачу, так как состояние депрессии для него становится тяжелым и новым.
Психиатр приводит пример. В самый первый раз на приеме оказался 70-летний мужчина, который более 30 лет «п жил» с расстройством. У него наблюдалась только гипоманиакальная фаза, и он получал препараты с литием в частной клинике, не испытывая особых проблем. В одно время он стал замечать ухудшение настроения и заработал сердечно-сосудистую патологию – препараты на основе лития крайне токсичны.
Он обратился в государственную больницу для корректировки терапии. В Республиканской психиатрической больнице ему назначили безопасные и эффективные лекарства, и теперь он наблюдается по месту жительства.
«Средний возраст людей с расстройством составляет 25-40 лет. Мы наблюдаем сниженный уровень стигматизации по отношению к этому заболеванию среди молодежи. Представителям доцифровой эпохи обращаться за помощью было сложнее, в то время как миллениалы и зумеры делают это без особых проблем. Это связано с широким распространением информации и возможностью общения в виртуальном пространстве», — отмечает врач.
Кирилл. «Моя самая долгая депрессия длилась пять месяцев»
Расстройство, о котором не принято говорить
— В детстве я был полон эмоций и энергии, но в пределах разумного. У меня были признаки биполярного расстройства, такие как гиперактивность, которые стали заметны лишь во время подросткового периода. Примерно в 15 лет я начал ощущать постоянное беспокойство, которое казалось мне непропорциональным происходящему, и к 18 годам у меня развилась депрессия.
С этими проблемами я впервые обратился к психологу, но тогда он не смог понять, что со мной происходит. Настоящий диагноз был поставлен только спустя три года, после многочисленных посещений разных врачей. Я не испытывал никаких эмоций в тот момент: ни радости, ни расстройства. Никакого ощущения того, что я наконец-то прояснил свое состояние, и жизнь начала бы налаживаться.
Меня больше беспокоила депрессия, поскольку маниакальные состояния не создавали серьезных проблем. Первая настоящая мания, которая значительно мешала жизни, произошла после назначения антидепрессантов. Это, безусловно, является типичным знаком биполярного расстройства, когда некоторые визуализируют манию как результат медикаментозной терапии. В такие моменты ты чувствуешь себя на высоте, полон сил и вдохновения, однако затем ты можешь переступить черту, после которой хорошее настроение переходит в неадекватные и бредовые идеи, а также импульсивные поступки.
Ты вдруг решаешь, что твое предназначение — жить в Индии, и тебе ничего не мешает отправиться туда, но затем, когда состояние проходит, ты оказываешься в Индии, погруженным в депрессию.
Подумайте о каком-нибудь прекрасном дне вашей жизни, когда вы влюбились и это чувство было взаимным, когда вы ощущали, что летаете от счастья и весь мир кажется прекрасным. А теперь вспомните день, когда вы потеряли работу, были отчислены из учебного заведения или вас бросили. В один момент ты чувствуешь себя сильным, готовым справиться со всем, а в другой — совершенно беспомощным. У людей с биполярным расстройством подобные перепады могут случаться несколько раз в месяц, и это крайне изматывающе.
Существуют методы медикаментозной терапии, которые помогают контролировать такие перепады. Обычно назначают несколько лекарств, которые на биохимическом уровне препятствуют углублению депрессии и чрезмерному подъему в маниакальные фазы. В этом стабильном состоянии, которое является нормой для большинства, пациенту важно учиться не усугублять свою ситуацию самостоятельно, избегая, например, наркотиков и алкоголя, способствующих сильным ощущениям.
Что касается моих маниакальных эпизодов, справляться с ними мне удается. Я чаще страдаю от гипоманиакальных состояний, когда настроение на подъеме, и продуктивность зашкаливает. Однако, если я не буду следить за своим состоянием и перестану нормально спать, я неизбежно окажусь в депрессии. Мне удалось научиться контролировать себя и избегать провалов в такую фазу.
Однако во время депрессии вытащить себя я не в состоянии, и медикаменты зачастую не приносят нужного эффекта, поэтому мне приходится просто переждать это время. Периоды депрессии обычно продолжаются около двух недель, в течение которых я веду обычную жизнь, но становлюсь менее активным на работе и избегаю общения, так как мне это приносит дискомфорт, и я словно впадаю в спячку.
Я знаком с людьми, которые месяцами живут в депрессии. Мой самый длительный эпизод продолжался целых пять месяцев. На тот момент я принимал ту же терапию много лет и понимал, что она мне не совсем подходит. Мы с врачом решили попробовать постепенно отменить препараты, чтобы понять, как мой мозг будет функционировать без них. Поначалу все было спокойно, но потом я снова погрузился в депрессию.
Этот процесс падения происходит постепенно: каждый день становится хуже, и в итоге ты оказываешься в глубокой яме, тогда как выход из депрессии зачастую происходит неожиданно: еще накануне все было ужасно, а сегодня ты просыпаешься и чувствуешь себя лучше.
Я не скрываю диагноз от близких людей, чтобы они понимали, что происходит со мной время от времени, однако с другими, в основном на работе, я предпочитаю не делиться этим. Скрывать свое состояние мне несложно. Мой коллега может заметить, что я выгляжу грустным, и я просто отвечаю, что устал. Обычно этого достаточно, чтобы его успокоить.
Я посещаю группы поддержки, и это значительно помогает мне. Я общаюсь с множеством людей, которые сталкиваются с аналогичными проблемами, и чувствую себя не таким одиноким, ведь много лет я не знал ни одного человека с ментальными трудностями и сомневался, не выдумываю ли я все это.
Я считаю, что мне повезло, так как у меня нет суицидальных мыслей даже в самые тяжелые моменты. Бывает, хочется, чтобы боль прекратилась, но нет желания покончить с собой. Я чувствую себя плохо, не выхожу из дома в течение нескольких дней, не хочу вставать и выполнять элементарные действия — даже для того, чтобы взять душ или приготовить еду. В то же время постоянная тревога и дискомфорт испытываются на протяжении всего этого времени, и это очень болезненно.
Суть в том, что восприятие реальности изменяется. Если в магазине кто-то на тебя смотрит и у тебя хорошее настроение, это не вызовет у тебя никаких негативных мыслей. В нейтральном состоянии ты решишь, что человек просто обратил внимание. Но находясь в депрессии, ты начнешь думать, что что-то не так с тобой, либо что этот человек хочет тебя оскорбить, ведь он видит тебя с твоими внутренними переживаниями. С течением времени я научился в такие моменты понимать, что мои мысли обманывают меня, но это, к сожалению, не помогает избавиться от тревоги и не облегчает страдания.
Светлана. «Когда у меня начинается депрессия, я просто увольняюсь»
— Это похоже на бесконечный бег в тяжелом железном колесе. Каждое движение дается с колоссальным трудом, но в какой-то момент колеса удается разогнать, и ты чувствуешь, как ветер развивает твои волосы, и все идет хорошо, пока колесо не начинает вращаться слишком быстро. И тогда ты не можешь остановиться и в конечном итоге сталкиваешься со стеной.
При биполярном расстройстве часто происходят две ситуации: либо человек попадает в больницу с психозом во время маниакальной фазы (БАР I типа), либо, как в моем случае, годы могут пройти в неведении о своем состоянии при преобладании депрессивных фаз и отсутствии психоза (БАР II типа).
С детства я страдала от тревоги и бессонницы. Как только что-то немного выбивалось из привычного ритма, я не могла уснуть. Все говорили, что я просто «сова», но это была настоящая бессонница. Она существенно дестабилизирует человека, мешая восстановить силы. Тревога может быть причиной разнообразных мыслей, и хотя ты понимаешь, что она совершенно иррациональна, успокоиться не получается.
Как будто в груди у меня хомяк скачет в колесе. В то время как здоровый человек будет пытаться разобраться с проблемами, человек в депрессии и тревоге просто закопается в своих переживаниях и потеряет силы даже для простых действий.
В подростковом возрасте у меня было чередование периодов депрессии и подъемов. Я надеялась, что все наладится, и мои трудности пройдут. Однако со временем — и это типичная ситуация — депрессии становились все более частыми и переходили в смешанные состояния — возбуждение сочеталось с невозможностью что-либо сделать. Меня можно назвать тревожным прокрастинатором: постоянно переживаешь, но действия не предпринимаешь. Многие могут узнать в этом себя, но у здоровых людей такие эпизоды длительные, в то время как настоящая депрессия может продолжаться более двух недель.
Я не очень много общалась с другими людьми, имеющими такой диагноз, но не уверена, что это полностью связано именно с расстройством. Я помню, как еще в детском саду наблюдала за тем, как другие веселятся, и мне это казалось странным. У меня не было мотивации общаться, ведь в моменты депрессии, когда кажется, что навалилось множество проблем, не хочется думать о социальной жизни.
Мои родители привыкли к тому, что я такая. Я училась на среднем уровне. Признаков расстройства не было критичных: подумаешь, любит посидеть в своей комнате и никуда не выбегать. Но я знала, что ощущаю себя плохо и необходимо найти решение, ведь сама я не справляюсь.
В 17 лет я впервые обратилась к специалисту. С этого момента я осознала, что со мной что-то не так, хотя не думала, что ситуация так серьезна. Я попробовала разные виды терапии: индивидуальную, групповую, даже изучала гештальт-терапию. Мне становилось лучше, но, казалось, что существует какая-то основополагающая причина, до которой я не могла добраться. В итоге я устала от этого и просто ушла в никуда.
Я не могла позволить себе продолжать учебу, проблемы с работой также продолжали преследовать меня, ведь людям с БАР непросто сохранять устойчивое положение на работе. Я постепенно опускалась все ниже.
Тем не менее, я не оставляла учебу и стремилась узнать что-то новое о разном: от эзотерических учений до создания веб-страниц. Думаю, эта нескончаемая жажда знаний удерживала меня на плаву на протяжении всей жизни. Несмотря на то, что порой я могла день пролежать в постели без сил подняться, я все равно искала новые идеи и читала, мой ум оставался активным.
История о депрессии и биполярном расстройстве
Моим краем в состоянии депрессии стал тот день, когда я с трудом заставила себя принять душ, и каждое из моих действий вызывало невероятную усталость: подняться под струю воды, взять мочалку, намылить её, смыть грязь. После завершения я осталась стоять в ванной, обвив себя полотенцем, и осознала, что у меня нет сил. Я села в ванне, расслабилась и не знала, как найти силы, чтобы подняться, высушиться и одеться.
В какой-то момент случайно наткнувшись на сериал «Блек Бокс», основанный на биографии Кейт Джеймисон, американского психотерапевта, которая сама страдала от биполярного расстройства, я увидела, как выглядит жизнь человека с таким заболеванием, и это вызвало во мне страх.
Я поняла, с какой стороны на это смотреть, и этого оказалось достаточно, чтобы испугаться.
Я хотела обратиться к врачу с целью получить диагноз рекуррентной депрессии и исключить БАР, потому что мне казалось, что последнее — это гораздо более серьезная проблема.
Однако, когда я услышала диагноз, испытала облегчение. Конечно, сначала была обида на врачей, ведь я много лет обращалась к специалистам — на тот момент мне уже исполнилось 27 — и они не лечили меня от того, что действительно имело место, но затем я осознала, что узнать, что за тем, что ты не можешь контролировать, стоит название и, возможно, лечение — это действительно хорошая новость.
Мне назначили лекарственные препараты. Первое, что сделали таблетки — это вернули мне возможность спать. До этого мне всегда было сложно заснуть по вечерам, а ночь с воскресенья на понедельник была особенно тяжёлой — я могла не спать вообще и потом идти на работу. С лекарствами я обрела якорь: я знала, что независимо от того, что произойдет в течение дня, вечером я все равно лягу спать и буду спать всю ночь. Это было настоящим облегчением.
Иногда мне всё еще кажется, что мои эпизоды депрессии кажутся фальшивыми. Человек способен к адаптации. Чтобы признать, что ты находишься в депрессии и тебе необходимо о себе заботиться, нужна высокая степень психологической зрелости. Обычно человек склонен обвинять себя, мысля, что его жизнь закончена, что он упустил все возможности.
У каждого человека есть любимая тема, на которую он сам себя терзает. В моем случае это вопрос профессиональной реализации и работы. Я постоянно переживаю о том, что не имею стабильной работы, не понимаю, чем хочу заниматься, и не могу себя обеспечить. Финансовые затруднения — это суровая реальность, сопровождающая людей с подобными расстройствами, порой они не обладают достаточным ресурсом для работы, что только усугубляет тревогу, ведь ощущать себя уязвимым само по себе трудно, особенно, если ты не можешь позаботиться о своем жилье и пище.
Хорошо, если рядом есть близкие, готовые поддержать. Моя мама долго не могла понять, почему я не работаю и почему у меня так всё складывается. Ей казалось, что если бы я нашла работу, моя жизнь улучшилась бы, хотя на самом деле я просто начала принимать лекарства и у меня появились силы. Я до сих пор не рассказала ей о своем диагнозе, не хочу ее волновать.
Может быть, я когда-нибудь расскажу, когда увижу, что она готова это воспринимать. Возможно, она уже подозревает, ведь она достаточно наблюдательна, но мы не обсуждаем этот вопрос напрямую.
Я не стараюсь скрывать и не выставляю напоказ свой диагноз. Если я занимаюсь психологией, выступаю против стигматизации и за информированность, то какой у меня моральный повод скрывать это? На работе я никогда не говорила о своей болезни. Уверена, что там это не было бы понято, и зачем мне об этом упоминать, если я обычный сотрудник и это не влияет на мои трудовые обязанности? Когда у меня начинались депрессивные состояния, я часто просто увольнялась.
Именно к этому надо стремиться — к тому, чтобы это не влияло на качество работы. Люди, которые жалуются, что их не понимают на рабочих местах, чаще всего стремятся к особенному отношению. Однако это наша ответственность — поддерживать свое состояние и быть конкурентоспособными сотрудниками. Многие интуитивно это понимают и выбирают дистанционную работу или фриланс, в сферах, где им проще. Исходя из своего опыта, могу сказать, что среди людей с биполярным расстройством часто встречаются психологи и программисты.
После начала лечения я начала обучение в психологии, о котором мечтала долго. По первому образованию я философ, а по второму — психолог. Я нашла работу, которая меня устраивала, и смогла удержаться на ней длительное время. Кроме того, я запустила группу поддержки.
В Москве существуют всего две воскресные группы, включая мою, и это весьма мало, несмотря на то, что это расстройство диагностируется всё чаще. Его количество не увеличивается, просто информация стала более доступной, а молодое поколение относится к этому с большей открытостью и охотнее обращается к специалистам. На группы приходят около десяти человек, в основном это люди старше 30, но есть и более молодые участники, и пенсионеры.
Это интересные люди: представители науки, искусства, работавшие в разных странах. Но неправильно считать, что все с БАР креативны — это всего лишь «ошибка выжившего». Мы замечаем позитивные примеры, не обращая внимания на тех, кто не получает лечение или уходит из жизни.
Даже если человек не делает этот последний шаг, его жизнь сильно зависит от того, выберет ли он путь лечения. Люди, которые решают бороться за свою жизнь, добиваются впечатляющих результатов. Но часто это не те результаты, которые мы ждем. Жизнь не станет идеальной, и проблемы не исчезнут лишь потому, что ты принимаешь таблетки. Жизнь с БАР во многом требует смирения, поскольку мы не можем контролировать свои эмоции и состояния.
Наша просьба — поддержать эту историю. Она стала возможно благодаря вашей помощи. Даже небольшие регулярные взносы способствуют работе нашего редакционного коллектива и созданию материалов, важных для людей.
«В 25 я стала слышать голоса и тут же побежала к психологу»
Елена, 29 лет, Санкт-Петербург:
Моя мама вышла замуж, будучи беременной. Мне не хватало ее любви, даже если она и говорила об обратном, а отец часто поднимал на меня руку, начиная с четырех лет. Это было страшно, но я всегда хотела жить. Я была очень активным и тревожным ребенком, нередко ссорилась с одноклассниками. В школе меня прозвали «долбанутой» и били.
Тем не менее, до 8-го класса у меня были отличные оценки. Я не осознавала, что у меня какое-то расстройство, думала, что просто не такая, как все.
В 13 лет на меня совершили насилие. Я не обратилась в полицию, просто не могла. Я решила забыть. В то время я начала употреблять алкоголь и курить. В 23 года в мою жизнь вошли наркотики.
В 25 я начала слышать голоса и сразу же обратилась к психологу.
Психолог мне на какое-то время помог. В 27 лет, переживая тяжелую депрессию, я пошла на прием к психиатру в НИИ имени Бехтерева, и он назначил мне лекарства.
В депрессии хочется просто встать и уйти посреди рабочего дня, или устроить погром.
С такими состояниями очень сложно строить отношения и работать. У меня множество профессий, но БАР мешает мне состояться в чем-либо. Я работала дизайнером, менеджером проектов в IT, техническим писателем, юзабилити-экспертом, копирайтером и даже занималась производством надгробий.
Мне сложно продержаться более полугода на работе, трудно сохранять хладнокровие и не выдавать себя. Я скрываю свой диагноз от коллеже. В период депрессии мне хочется просто уйти с работы, устроить хаос или говорить о мрачных вещах. Часто меня увольняли из-за низкой продуктивности или конфликтов.
У меня почти нет друзей. Я общаюсь только с несколькими лояльными людьми. Остальным сложно меня понять. Обычные дружеские отношения тяжело выстраивать. Никто не хочет общаться со странными, даже те, кто сами таковыми являются.
В маниакальные периоды можно создать себе много проблем: взять кредит, продать что-то, сделать необдуманные подарки, а потом сожалеть об этом. В такие времена я становлюсь очень разговорчивой, и в сочетании с моим опытом это кажется мрачным. В этот период я могу без усталости гулять по городу в течение целого дня.
Несколько лет назад я встретила своего будущего мужа в баре. Он тогда сильно пил, страдая от хронической депрессии. Муж очень лоялен ко мне и моему расстройству. Он для меня — всё, и сейчас мы оба стараемся не пить, а я давно перестала принимать наркотики.
Уже девять месяцев я хожу к психотерапевту и не принимаю таблетки. Терапия работает для меня очень хорошо.
«Иногда все хорошо, а иногда все плохо. Это на всю жизнь и называется БАР»
Алексей, 26 лет, Ярославль:
Перепады настроения меня сопровождали всю жизнь. В детстве я то визжал из-за садика, то грустил из-за отсутствия сладостей, а затем вдруг становился очень активным и занимался самыми странными делами, будто убирал весь дом или ставил спектакли. В 11 лет, пережив плохое настроение, я поссорился с друзьями во дворе и ушел в… библиотеку. Начал читать, чтобы просто чем-то себя занять.
Я перестал гулять, «наказывая» тем самым своих друзей. Затем записался на внешкольные занятия, где вновь нашёл друзей. Я научился писать тексты, печатать и выпускать книги, занялся фотографией и краеведением, много узнал о театре и научился работать с детьми. О себе слышал фразы: «Умный, но странный».
На занятия приходили ребята из разных классов, и у нас было правило — относиться друг к другу на равных. Так мы научились понимать людей разных возрастов. С педагогом, организовавшей эти занятия, мы сильно подружились и общались годами. Однажды она произнесла: «Я иногда тебя не понимаю».
Затем пришли выпускные экзамены, поступление, новые люди и неудобное расписание. Я оказался в рутине. В один момент, находясь в троллейбусе, я поймал себя на мысли о том, как перебираю варианты самоубийства, размышляя, какой из них быстрее и приятнее. В тот момент мне стало ясно, что что-то не так. Я начал искать в интернете различные описания болезней, включая БАР, но ведь у всех время от времени бывает плохое настроение, не правда ли?
В какой-то момент мое настроение улучшилось, я начал учёбу, но вскоре оно снова ухудшилось, и я оставил учебное заведение. Затем я поступил в колледж, но перестал уделять внимания занятиям, что привело к моему отчислению. Я ознакомился с Photoshop, завел отношения с девушкой, но в итоге мы расстались. После этого я попытался учиться в третьем учебном заведении, и так продолжалось восемь лет. В конечном итоге, я не закончил ни одну из программ.
Главная доля затруднений в общении с другими людьми возникает еще до постановки диагноза, поскольку все вокруг и сам человек считают его «нормальным», но его поступки не соответствуют общепринятой норме.
Иногда я размышляю о том, чтобы поступить на кулинарный факультет (готовлю весьма неплохо) или обучиться профессии кинооператора. Однако страх испортить жизнь кому-то из-за своих проблем мешает мне как в устройстве на работу, так и в личной жизни. Как строить отношения, когда неясно, каким ты будешь завтра? В свои двадцать лет я решил, что пора остепениться, и мне стали подвластны «свободные отношения», которые длились почти шесть лет.
Мы встречались раз каждые пару месяцев, а в декабре 2016 года наши пути разошлись. Нам обоим хотелось постоянства, но чувств не хватало. Тогда я осознал, что необходимо что-то изменить в себе. Я часто повторял себе: «Это всего лишь дурное настроение! В чем тут особая сложность?»
«Просто надо задать рамки и все!» Только в январе этого года, наконец, посетил психиатра.
Я пришел к врачу, имея подозрения на депрессию, биполярное расстройство или шизофрению. Мы общались около часа, и госпитализация не потребовалась. Предварительный диагноз — слабо выраженная форма биполярного аффективного расстройства с уклоном в депрессию. Это сложно исправить, но можно облегчить с помощью ежедневного приема таблеток.
Знание диагноза иногда помогает: я меньше беспокоюсь о своем настроении, но чаще обращаю внимание на свое физическое состояние — действительно ли я устал, или это лишь иллюзия? Кроме того, я установил для себя серьезные ограничения: без вредных привычек, запрет на азартные игры, игнорирование мимолетных связей и экстрима. Это своего рода «кодекс чести» или клятвы рыцарей круглого стола, как в легендах о короле Артуре. Проблемы с устройством на работу все еще актуальны. Необходимо преодолеть свои установки, созданные за восемь лет, и вспомнить, как встречаться с живыми людьми.
Большая часть трудностей в общении возникает до постановки диагноза, так как и ты, и окружающие считают тебя «нормальным», а твои поступки не вписываются в рамки обычного поведения. Теперь, если кто-то интересуется, что со мной не так, я отвечаю: «В основном я грустный, но иногда бывает и хорошо, и плохо. Это на всю жизнь и называется БАР». Если кто-то говорит, что я сам себя накручиваю, проще согласиться, чем пытаться переубедить, ведь у меня есть определённый опыт, а у них его, скорее всего, нет, так что они вряд ли поймут.
